Проигравший получает все - Страница 49

Для бесед с Димиными коллегами Таня решила представляться стажершей из прокуратуры. А что, чем она не начинающий следователь? Студентка последнего курса юрфака?..

Она очень надеялась, что никто не попросит ее предъявить документик.

Как Татьяна и предполагала, лучшим «документиком» оказались ее роскошная внешность, заинтересованный вид и халявные кофе с сигаретами, которыми она щедро оделяла журналистов.

Она пообщалась с коллегами из Диминого отдела, построила глазки юным практикантам с журфака, повосхищалась нарядами секретарш и даже угостила чашкой кофе заместителя ответственного секретаря.

Ей открылось множество маленьких секретов из жизни молодого журналиста Полуянова. Дима обещал жениться девчушке из школы юного журналиста – а та, представьте, школьница, – ей еще семнадцати нет! Дима заиграл редакционный фотоаппарат стоимостью в тысячу долларов. Дима писал материал о бомжах – и умудрился заразиться от них педикулезом…

Вся эта информация представляла безусловный интерес. Интерес для праздных сплетников и сплетниц. Но совсем не проливала свет на вопрос о том, что же все-таки произошло в Диминой квартире.

– Не вырисовывается у меня путной картины, – важно сказала Таня небритому Диминому корешу Сашке.

Оба они – и Сашка, и Дима – работали разъездными корреспондентами при секретариате, то есть, как поняла Таня, входили в редакционную элиту. Однако Дима был лет на восемь моложе. И, похоже, удачливей – поэтому Саша, как показалось Тане, завидовал Диме.

– Скрываете вы что-то от следствия, – важно повторила Таня.

Спецкор Саша устало закатил глаза:

– Да нас уже менты так достали! Ходили целый день, лезли с вопросами.

Теперь тебя вот прислали – все им мало… – Сашка скрипучим голосом передразнил:

– «А с кем Дима спал?.. А где Дима работал?.. А над чем он работал?.. А как шел его творческий процесс?..»

– Ну и как он – процесс то есть – шел? – невинно поинтересовалась Татьяна. – С кем Дима спал – я уже знаю…

– В кровати он писал! – заржал Сашка. – В кровати! «Он работает, как вельможа – он работает только лежа!»

Таня где-то уже слышала эти строки. Кто-то известный из «стариков» их написал – то ли Слуцкий, то ли Мартынов, то ли Евтушенко. Нет, кажется…

Анциферов! Был и такой!

– Наш юный гений, – продолжал Саня, – говорил, что между рукой и бумагой должно возникать притяжение, мистическая связь!

Таня знала, что творческих людей хлебом не корми – дай позлословить о коллеге. На это качество она рассчитывала, планируя свою миссию на место работы Димы Полуянова – а также на то, что журналисты будут всячески выставляться перед незнакомой симпатичной девушкой, пусть даже из прокуратуры.

Расчет оправдался вполне.

– Наш герой запасался кофеем и сигаретами и кропал, лежа на диване, – продолжал Сашка ерничать по поводу отсутствующего соратника. – Этакий Некрасов периода «Последних писем»!., У него и стол-то вон пустой. Одни бутылки и презервативы!

– И что, он вот так, лежа, писал, а потом все это сразу в газете печатали? – прикидывалась дурочкой Татьяна.

– Конечно, нет – он диктовал личной машинистке!

– А у него даже компьютера не было?

– Не было, не было у него этого бесовского ящика!

– Ни на работе, ни дома?

– Нигде! Только личная машинистка! И даже, ходят слухи – не одна.

Глава 7

То же время

ПАВЕЛ

Зависть и некомпетентность правят миром.

Они неотделимы друг от друга – как шерочка с машерочкой, электрическое поле с полем магнитным и кобура с пистолетом.

Некомпетентность вызывает зависть.

Чем больше человек завидует – тем меньше у него времени на самосовершенствование. А раз так – тем сильнее его некомпетентность. И еще мощнее зависть…

Круг замыкается. И все начинается по новой. И с каждым витком – все сильнее и сильнее…

Об этом я думал, следуя из Медведок по кольцевой назад в Орехово-Борисово.

Какого дьявола, думал я, следовательша из прокуратуры с такой бультерьерской хваткой вцепилась в версию, что несовершеннолетнюю потаскушку зарезала моя клиентка? Отпечатки пальцев Татьяны на рукоятке ножа? Крик:

«Прости меня, Танечка!», который слышала соседка?

Не слишком ли несет мелодрамой? Не переела ли следовательница «мыльных опер»?

Хорошо – подозревать Татьяну можно. Но не До такой же степени, чтобы мерой пресечения избирать заключение под стражу! Сразу в ИВС – ее, интеллигентную девушку из хорошей семьи! Миллионершу! Неужели нельзя было обойтись подпиской о невыезде? Хорошо еще, что у Татьяны такие боевые родители – а то куковать бы ей сейчас в ИВС на нарах вместе с бродяжками и проститутками.

Может, дело в другом? Может, следовательнице – судя по рассказу Тани, толстой климактерической тете, – просто не понравилась моя клиентка? Не понравились ее молодость, красота? Следовательница позавидовала ее независимому, богатому виду? И – в рамках своих возможностей и полномочий – просто отомстила ей?

За свою не-молодость, не-красоту и бесталанность?

А что очень может быть. Очень даже это по-женски.

К тому же как удобно для следователя заключить мою героиню под стражу!

«Подержу-ка я ее под замком – глядишь, сознается балованная богачка, что девушку зарезала!» А как же Дима? Как же его исчезновенье? «А может, она и в этом преступлении сознается!»

Так, мысленно дискутируя со следовательницей, я миновал повороты сперва на Щелковское, потом на Горьковское шоссе и приближался к Рязанскому проспекту. Потом оборвал себя: «Возможно, я не прав. Я ж следователя не знаю. И досконально всех обстоятельств дела не знаю. Пока не знаю… Возможно, незнакомая мне работница с Петровки – перл ума, доброты и профессиональных знаний. Что возводить на нее напраслину!..»